Защитники Михаила Ходорковского и Платона Лебедева «зажгли» — да так, что вывели из равновесия председателя Хамовнического суда: «Уберите горючие жидкости, я не вижу ничего смешного в том, что горючая жидкость находится в зале, где такое количество людей и только одна дверь».
Нет, это не было попыткой отомстить отечественной Фемиде, напоив ее «коктейлем Молотова». Просто на сегодняшнем судебном заседании, посвященном Ходорковскому с Лебедевым, оглашалась разница между нефтью и «скважинной жидкостью».
Перипетии здесь таковы. Прокуратура утверждает, что Ходорковский и Лебедев похитили ВСЮ нефть, добытую ЮКОСом с 1998 по 2003 год, то есть 350 миллионов тонн. Что составляет примерно 58 млн цистерн, а уж в баррелях так и вовсе галактическое число. Так вот — пропуская нюансы — нефть закупалась под видом «скважинной жидкости», а затем через подконтрольные фирмы продавалась по цене, завышенной в несколько раз. Таким образом, топ-«группировка» ЮКОСа сказочно обогатилась – приводить конкретные цифры не стану, чтобs не посеять в сердцах нефтяную (по цвету) зависть.
Адвокаты Ходорковского решили поражение обернуть в победу. Бывший самый богатый россиянин спорить не стал, наоборот, сознался, что из скважины действительно добывается не чистая нефть, а «скважинная жидкость» (смесь нефти, воды и примесей), которая требует переработки. И тут чуть не случилось страшное: защитники обвиняемого достали из-под стола литровую банку нефти и трехлитровую банку «скважинной жидкости», чтобы судья воочию убедился, какая между ними разница. Возникло замешательство, затем вмешательство приставов, удаливших «взрывоопасные» сосуды из зала с кучей народа и одной дверью.
Михаил Борисович, не смутившись суетой, вдохновенно рассказывал, как ЮКОС скупал у своих «дочек» не само черное золото, а только «права» на оное: «Нефть у «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза» и «Томскнефти» никуда не пропала. Какие-либо документы, свидетельствующие об исчезновении, не имеются не только в этом деле, но и вообще»,— пояснил экс-олигарх. Он напомнил, что, согласно закону, уголовное дело возбуждается по факту совершения преступления, однако каких-либо заявлений о том, что нефть «испарилась», не существует. Кроме того, нет никаких актов инвентаризации, которые бы подтверждали факт ее исчезновения.
В связи с этим подсудимый рекомендовал суду допросить следователя Каримова, который подписывал постановление о возбуждении уголовного дела против Ходорковского и Лебедева, чтобы тот пояснил, на основании каких документов все так «возбудилось».
«Если же такие документы не будут обнаружены, то я предлагаю отказаться от обвинений, а уголовное дело прекратить»,— скромно подытожил Михаил Ходорковский. Его адвокаты приготовили еще целую очередь из свидетелей, в количестве аж 478(!) человек, поэтому вряд ли согласятся на одного только Каримова.
Благодаря юридической казуистике, Ходорковский вполне может оставить наши органы, мягко говоря, неудовлетворенными. МБХ ни на секунду не забывает, что в материалах дела говорится — он в составе организованной группы совершил хищение нефти пятью способами: по сделкам, под видом сделки, обеспечив перевод на баланс, искусственно переведя на баланс и путем заключения фиктивных договоров. По мнению экс-главы ЮКОСа, ни одним из указанных способов похитить нефть невозможно. Для кражи де-юре, видите ли, нужно непосредственно «отсасывать» из трубопроводов.
В связи с этим обвиняемый попросил суд провести в зале следственный эксперимент, однако председатель суда Виктор Данилкин ему отказал, мотивировав это тем, что в суде отсутствует возможность воссоздания обстановки, при которой было совершено преступление.
Михаил Синельников