Самое интересное в русской музыке за 2011 год: 8 тандемов [Обзор]

---

---

---

Я давно живу с ощущением, что Россия — страна удвоенной реальности. Любые мало-мальски заметные люди, вещи и явления здесь обретают своих двойников, обзаводятся отражениями — не обязательно зеркальными. Встречаются яркие противоположности, встречаются бледные копии. Бывает, изображение двоится, бывает — распадается на половинки. Ну, самое банальное: Россия — это одновременно Европа и Азия, герб страны — двухголовый, и президентов у нас (пока еще) два. Но не только. Двуединство сущностей просматривается во многих реалиях нашей жизни. Вот и самые интересные русские альбомы 2011 года, как мне кажется, удачно раскладываются на пары — хорошо дополняя друг друга или входя в клинч. Дальше мой субъективный перечень этих альбомов — в относительно случайном порядке.

1. «ДДТ» и «Лёд 9»

Самая серьезная пластинка года — это, безусловно, двойной альбом «ДДТ» «Иначе», как будто постфактум предъявленный Шевчуком в ответ на знаменитый путинский вопрос: «Кто вы? Представьтесь, пожалуйста», озвученный во время встречи премьера с деятелями культуры. Скромный Юра-музыкант мог бы оказаться непростым политическим соперником для своего плохо осведомленного собеседника — концертную программу «Иначе», которую вопреки здравому экономическому смыслу «ДДТ» сейчас возит по стране, легко представить себе в виде музыкального агитспектакля, показанного «за» или «против» (любого) кандидата в президенты. Но Шевчук всячески открещивается от статуса политического или даже общественного деятеля. Он — поющий поэт-гражданин, честная и болящая душа. Его «Иначе» — это не о политической повестке дня, а о вечном противостоянии системы и индивидуальности, рассмотренном на примере пост-СССР.

Это может показаться странным, но симметричный «Иначе» альбом записал рэпер Бледный, лидер группы «25/17», которая известна своим почвенническим рэпом. Его новый проект «Лёд 9» — посвящение экс-омича любимой группе «Гражданская оборона», а также другим представителям сибирского панка — Янке Дягилевой и «Инструкции по выживанию». Под дискомфортный дисторшн, жесткий бит и сэмплы из «ГрОба», при участии Константина Кинчева и Захара Прилепина, Бледный читает о том, что между землей, небом и внутри каждого из нас ежеминутно идет холодная война, которую нужно не проиграть. Работая в похожей звуковой стилистике (у нынешнего «ДДТ» встречаются дискомфортный бит и даже рэп) и используя похожие метафоры, Шевчук и Бледный излагают по сути одно и то же: «Баранкин, будь человеком!»

2. «АукцЫон» и «Алиса»

В год 30-летия Ленинградского рок-клуба вдруг выяснилось, что дело его живет и, в принципе, побеждает. О старых добрых временах напомнили те герои ленинградского рок-н-ролла, от которых меньше всего этого ожидали, — Леонид Федоров и Константин Кинчев. Федоров, казалось бы, окончательно ушедший в эксперименты — то с радиоколлажами, то с хлебниковской и квазихлебниковской слововязью, то с гитаристом Марком Рибо, — вдруг выдал сыгранный с мощным выплеском кинетической энергии альбом «АукцЫона» «Юла»: с гаркушевской придурью и намеком на хиты, хоть не обошлось и без любимой Федоровым атональщины.

От Константина Кинчева тоже не ждали флэшбэков — казалось, что сейчас это совсем другой человек, уж точно не тот, что бесом скакал по сцене и по жизни, хулиганил в песнях и бухал с Пугачевой. Консерватор монархистских взглядов, верующий в Христа и Цоя, подуставший адепт сильной власти, стальной дисциплины и мускулистой руки. Такая же энергетика шла и от последних альбомов «Алисы» — чеканящие шаг или несущиеся галопом песни-марши дребезжали металлом доспехов, но производили впечатление, пожалуй, только на преданных бойцов Армии «Алисы». Альбом «20.12» сделан в более разнообразном темпоритме (тут есть даже дуэт Кинчева с певицей Людмилой Маховой о… войне), в другом звуке (что-то среднее между тяжелым синти-попом и EBM) и напоминает о нововолновой пластинке «Шестой лесничий», только что саксофона не хватает. Кинчев не поет ничего принципиально нового, все так же злоупотребляет назывными предложениями, «войной», «огнем» и славянизмами, но звучит по-другому. Так что хочется прислушаться. Прислушиваешься, а там: «Кто верит в путь инноваций, тот вряд ли верит в любовь».

3. Mujuice и Дельфин

Альбом московского электронщика Романа Литвинова «Downshifting» стал одной из самых обсуждаемых русских пластинок 2011-го. Спорили в основном, правда ли, что Mujuice — это новый Цой, как написала «Афиша», или неправда. По энергетике, текстовой манере и звуковой методе Mujuice — это скорее Дельфин для 20-летних, интроверт, который вдруг решил заговорить за свое поколение. Особенно хорошо это заметно, если послушать «Downshifting» вперемешку с новым дельфиновским «Существом» — такое ощущение, что происходит диалог двух братьев. Младший еще в восторге от пульса ночи и дискотек — до крови на танцполе, старшего от всех этих плясок уже тошнит — он уже понимает, что они лишь усугубляют одиночество.

4. «Пес и группа» и «Самое Большое Простое Число»

Две петербургские группы, которые на самом деле связывают братские отношения. «Пес и группа» были первыми найдены участниками «СБПЧ» в интернете. Саша Зайцев и Илья Барамия из «СБПЧ» записывали альбом Жени Гудкова и Ко «Два лица», который появился на пару месяцев раньше, чем «Флэшка». Группы часто вместе выступают. У «Пса и группы» и «СБПЧ» разный саунд : у одних — саксофонные соло, у других — синтезаторные арпеджио, но занимаются они одним и тем же: ищут лаконичный, доступный и самостийный песенный язык, чтобы рассказать о чувствах обычного скромного человека. У них отлично получается.

5. «Есть Есть Есть» и «Триагрутрика»

«Есть Есть Есть» тоже из Петербурга, и тоже «СБПЧ» — люди не чужие, давние друзья. Фронтмен «ЕЕЕ» Михаил Феничев вместе с Сашей Зайцевым и Ильей Барамией составлял психо-рэп-проект 2H Company и читал с Кириллом Ивановым дуэтом, что «рэп больше не кал». Теперь Феничев наговаривает свои гомерические тексты под киберфанковый аккомпанемент других друзей — если вы слышали «Психохирургов», то знаете: чтобы врубиться в хитросплетение прогонов Феничева, нужно переслушать один трек раз 5, не меньше, но в этом и «есть есть есть» ценность проекта. «Дорогой мой человек» — очень питерский рэп-альбом: необычный — даже экстравагантный, словоохотливый, разгильдяйский, отягощенный рефлексией и немного депрессивный.

Челябинская «Триагрутрика» по сравнению с «Есть Есть Есть» читает куда более доступный и традиционный русский рэп — в хорошем смысле «обывательский». Потому что «Челяба, ёба, Челяба не Айова». И не Санкт-Петербург. В одном городе России говорят «што», в другом — «чё», но имеют в виду одно и то же и поступают примерно одинаково — живут-работают, любят свою большую и малую родину, несмотря ни на что, и спасаются от осенне-зимней тоски как могут. Альбомы «Есть Есть Есть» и «Триагрутрики» рассказывают о повседневной жизни наших современников в Питере и Челябе лучше всяких писателей и телеканалов — тем более что ни те, ни другие, кажется, этим вовсе не интересуются.

6. Nintendo и Kotzilla

Раз уж заговорили за русский рэп, то надо закончить. Он, безусловно, идет своим путем — появилась даже его казацкая разновидность, но нельзя сказать, что этот путь натурализации очень интересен. Русскому рэпу не хватает обаятельных персонажей — впрочем, в этом году появилось как минимум два. Как ни странно, оба бандиты, хоть и выдуманные. Первый, Nintendo, — очередная маска «чайного пьяницы» Васи Вакуленко, более известного как Баста и Ноггано. Я уже писал, что по всем приметам виртуальный гангста Вася Нинтендо действует как будто в 90-х, но такое ощущение, что он очень современен — то ли 90-е у нас еще не кончились, то ли снова начались. Кстати, рекомендую обратить внимание на верного напарника Нинтендо, помогающего ему вытянуть стендап-шоу, — Купеху. Как принято говорить, этот парень нас еще удивит.

Второй криминальный рэп-персонаж Kotzilla и его автор нуждаются в представлении. Константин Аршба, более известный как Кот или Черный коп из «Копов в огне», давно в хип-хопе — он принимал участие в записи первых песен «Кровостока», но свой полноценный альбом «Zilladelic», в который вошли песни за 10 лет, обнародовал только в этом году. 20 треков «Zilladelic» рассказывают абсурдную гангстерскую историю о том, как из тюрьмы освобождается некий мерзавец Котзилла из таинственно исчезнувшего клана Книги и начинает мстить — до конца непонятно кому и неизвестно за что. Аршба обещает, что история будет прояснена в буклете к альбому, но может, и не надо — так больше простора для фантазии.

У Котзиллы — другой стиль, нежели у Нинтендо. Более витиеватый. Его музыка построена на сэмплах черной музыки 70-х и 80-х — джаз, соул и фанк. (Нинтендо открыто присваивает бит и мелодические линии у видных представителей современного южного американского рэпа, так называемого кранка.) Котзилла не чужд романтики и сантиментов — поет не только про бабло, но и про любовь. Он еще более южный человек, чем Нинтендо, — в его лексиконе встречается экзотичное «сипат» («лицо»). Котзилла более загадочен, как и его автор Константин Аршба, совмещающий хип-хоп-жизнь, работу в театре и в могущественной государственной структуре, о которой он просит не рассказывать. Тут мерещится какая-то даже не двойная, а тройная игра.

7. Stoned Boys и Usssy

Сделаем передышку с песнями, нагруженными словами и смыслами, — поговорим о зашкаливающей эмоциями инструментальной музыке. Лучшие, на мой вкус, в этом жанре альбомы были записаны московскими дуэтами, о которых мы уже рассказывали на OPENSPACE.RU. Это Stoned Boys — «Dangerous Skies» и Usssy — «Ud». (Евгений Горбунов из Stoned Boys, правда, поет на английском, и неплохо, но что именно — дело второстепенное, его вокал — такой же элемент инструментовки.) Футуристические Stoned Boys и ориентальные Usssy выставлены в пару еще и потому, что оба дуэта делают музыку, максимально оторванную от местной традиции и приближенную к контексту, который формируют продвинутые меломаны всего мира в своих блогах. Ну то есть в СССР в свое время были группы «Братья по разуму» и «Гюнеш», которые условно можно назвать — соответственно — предшественниками москвичей, но дело, как мы понимаем, не в этом, а в том, что благодаря интернету молодые музыканты могут себе выбирать тот контекст существования, который захотят.

8. «Ляпис Трубецкой» и Padla Bear Outfit

Накачанный лидер белорусских анархо-сатириков Сергей Михалок и вечно меняющий образы и прически Арсений Морозов, фронтмен, кажется, уже несуществующей группы Padla Bear Outfit, ничем не похожи. Они находятся в разных возрастных, смысловых и весовых категориях. «Ляпис Трубецкой» и Padla Bear Outfit объединены в этом пункте, потому что у них вышли в этом году отменные альбомы («Веселые картинки» и «I Am»), на которых записаны песни, идеально подходящие уходящему протестному декабрю, — «Грай» и «Радио Свобода». Просто послушайте, если еще не слышали — вдруг пригодится в будущем.

---

---

---